Интересная альтернатива от Исаева. Он считал, что саботаж лётчков-истребителей, которые слишком долго тянули с превращением Ме-262 в неуязвимый благодаря скорости бомбер помешал сорвать высадку в Нормандии.
«Сказать, что слова Гитлера о весне 1944 г. были провидческими, —
значит не сказать ничего. Именно к высадке союзников в Нормандии
нужны были «неуязвимые» скоростные бомбардировщики для выполнения
чрезвычайно важных миссий. Дело в том, что союзники спланировали
операцию «Оверлорд» на тезисе о том, что нельзя высаживаться в
портах. Порты на побережье Франции были хорошо защищены береговой
артиллерией, заграждениями, около них базировались наиболее
боеспособные соединения вермахта. Но высадившиеся войска требовали
безостановочного снабжения топливом, боеприпасами и подкреплениями.
Организовать все это было возможно только при наличии в зоне высадки
полноценного порта с пирсом и волноломом. Осуществлять выгрузку с
помощью шлюпок с транспортов было бы просто смешно. Подойти к берегу
достаточно близко транспорты не могли, так как их осадка была намного
больше глубины у пляжей Нормандии. Соответственно союзниками было
принято решение создавать порт с нуля на голом побережье. Волнолом
решили соорудить путем затопления кораблей, в том числе устаревших
линкоров. Но главной изюминкой инженерного обеспечения высадки в
Нормандии были наплавные пирсы, названные «Малбери-1» и «Малбери-2».
Они должны были обеспечить разгрузку транспортов аналогично обычному
порту. Защита этих хлипких сооружений должна была быть гарантирована
господством союзнической авиации в воздухе. Единственным самолетом,
способным прорвать оборону воздушного пространства над зоной высадки,
был бы реактивный бомбардировщик. И что самое главное, удар в самое
сердце «Оверлорда» не требовал массированного использования авиации.
Достаточно было нескольких самолетов, едва перешедших границу между
экспериментальными машинами и серией. Отсутствие на «Me.262»
бомбардира со специальным прицелом не было существенным препятствием
для этой акции. К тому моменту уже был накоплен достаточный опыт
боевого применения одноместных штурмовиков и бомбардировщиков на базе
«Фокке-Вульфа-190». Пирсы «Малбери» были достаточно массивными, чтобы
поразить их крупной бомбой с пологого пикирования. Такая задача была
вполне по силам «Me.262» с опытным пилотом-бомбардировщиком за
штурвалом. Вполне перспективными могли также оказаться удары по
транспортам в зоне высадки методом топмачтового бомбометания. Эта
технология бомбовых ударов также не требовала специального бомбового
прицела. Применимость топмачтовых ударов с помощью реактивных
самолетов вполне красноречиво продемонстрировали аргентинские летчики
в конфликте за Фолклендские (Мальвинские) острова в мае — июне 1982
г.
Еще более эффективным использование «Me.262» в качестве
бомбардировщика могло быть в случае подготовки самолета к миссии
ударного самолета заранее. А. Гитлер озвучил свое пожелание получить
не истребитель, а истребитель-бомбардировщик еще до того, как
«Me.262» поднялся в воздух на реактивной тяге. Это могло позволить
смонтировать на нем телевизионную систему прицеливания, оснастить
реактивный бомбардировщик управляемым оружием.
Когда 6 июня 1944 г. союзники высадились в Нормандии, один из
руководителей министерства вооружения, Отто Заур на совещании у
Гитлера сказал даже, что «Me.262», используемые как бомбардировщики,
просто сбросят войска вторжения в море». Однако принятые меры по
превращению «Me.262» из игрушки асов в действительно эффективную
боевую машину запоздали. Должно было пройти еще несколько недель,
пока 51-я эскадра достигла полной готовности. Боевое крещение
названные «Альбатросами» истребители-бомбардировщики «Me.262» прошли
только 27 июля, когда десять первых машин, составлявших 3-ю
эскадрилью под командованием гауптмана Вольфганга Шенка, провели
налет на все еще пребывавшие на пляжах Нормандии союзные войска.
Атака не произвела заметного воздействия, не вызвав серьезных потерь
в рядах противника. Немецкие самолеты (в основном нулевой серии) еще
не имели установленных бомбардировочных прицелов, и пилоты должны
были сбрасывать бомбы, пользуясь прицелами бортового стрелкового
вооружения и собственным опытом. До момента завершения перевооружения
III группы на реактивные бомбардировщики 3-я эскадрилья действовала
независимо и вошла в историю под названием «Команда Шенка» (Kommando
Schenk).
«Звездным часом» реактивных бомбардировщиков стала операция
«Боденплятте» ( «Опорная плита») в новогоднюю ночь 1945 г. «Me.262»
из 51-й бомбардировочной эскадры совместно с «Me.109» и «ФВ-190» из
3-й истребительной эскадры нанесли удар по английскому аэродрому в
Эндховене, где было уничтожено 50 «Спитфайров» и «Тайфунов». Это был
наиболее результативный удар по аэродрому во всей операции
«Боденплятте». Фактически реактивные бомбардировщики боролись за
господство в воздухе, не сбивая одиночные самолеты союзников, но
уничтожая их на аэродромах, — еще один аргумент в пользу постройки
«Me.262» в варианте ударного самолета. »
«Атака, которой не было
Пролета вечером 6 июня 1944 г. одиночного разведчика на большой высоте никто не заметил. «Me.262» с двумя фотокамерами отснял всю зону высадки, и вскоре был готов план операции.
— Подход к цели — на высоте 8 тысяч метров, — бесстрастно говорил командир эскадры. — Далее пологое пикирование и сброс бомбы на высоте не более 2 тысяч.
Он прекрасно понимал, что подробных объяснений нескольким опытным пилотам, выбранным для столь важной и опасной миссии, не требуется. Все они имели опыт пилотирования двухмоторных бомбардировщиков, провели более тысячи часов за штурвалом в воздухе.
В седьмом часу вечера следующего дня шесть теней со свистящим гулом поднялись в воздух с бетонки аэродрома. Спокойствия в воздухе пилотам прибавляло ощущение практически полной неуязвимости. Они неслись на огромной скорости над облаками на звенящей высоте. Под приборной доской тускло светился экран телевизионного прицела. В носу самолета была установлена управляемая небольшим рычажком камера, дававшая отличный обзор вниз-вперед. Под брюхом каждого из реактивных бомбардировщиков дремала управляемая бомба. При подходе к цели самолеты один за другим стали нырять вниз, туда, где в дымке то и дело мелькали вспышки разрывов на узкой светлой полоске пляжа, отделявшей сушу от залива густого синего цвета. Их целью были две тянувшиеся от берега змеи, возле которых были видны рыбообразные очертания транспортов. Поймав в телевизионный прицел цепочку металлических конструкций, пилот сбрасывал бомбу, которая, оставляя белесый след реактивного двигателя, неслась вниз. Для управления ей у него была ручка-»кнюппель». На несколько секунд оставив управление двигателем, летчик направлял ракету в цель и затем снова взмывал ввысь.
Из пяти бомб в цель попали две, по одной в каждую из змей. Остальные три подняли огромные столбы ила и песка рядом с наплавными пирсами. Разбитые пирсы начало сносить в море. Растерянные пилоты истребителей, барражировавшие в воздухе над зоной высадки, даже не успели понять, что же случилось.
На следующее утро девятка реактивных бомбардировщиков атаковала транспорты. С низким гулом они неслись над водой, сбрасывая бомбы и пролетая в нескольких метрах над мачтами транспортов. Один из неизвестных самолетов был сбит удачно спикировавшим на него «Темпестом». Двухмоторный самолет неловко перевернулся и упал в воду. Пилот «Темпеста» растерянно сказал по радио своим менее удачливым товарищам: «У него нет винтов...» Следующую атаку странных самолетов встретили уже в большей готовности и сбили сразу три из девятки, подловив их на выходе из атаки в наборе высоты. Но жертвы среди нападавших были уже слабым утешением. Это была катастрофа. Основной механизм снабжения зацепившегося за полоску берега десанта был прерван.
— Это второй Дьепп! — с досадой говорили канадские солдаты на английском плацдарме. У них уже был печальный опыт осени 1942 г., когда английское командование бросило в самоубийственную атаку на занятое немцами побережье «малоценных» представителей Содружества из Канады.
Рисковать крупными силами элитных соединений не стали. Вскоре должны были последовать атаки плацдарма крупными силами немецких войск, находившимися под командованием хорошо знакомого англичанам и американцам Эрвина Роммеля. Без устойчивого снабжения и господства в воздухе (пошатнувшегося от ударов неизвестных самолетов) открытие второго фронта в Европе могло стать кровавой мясорубкой. Без шума и пыли, сохранив тяжелое вооружение, союзники эвакуировались обратно в Англию.
Так или примерно так могли развиваться события в том случае, если бы приближенные Гитлера и руководство фирмы «Мессершмитт АГ» внимательнее слушали своего фюрера. Адольф Гитлер был неуравновешенным, физически и психически нездоровым человеком, но ему нельзя отказать в умении почувствовать правильное направление действий. Целенаправленная работа над «Me.262» в качестве ударного самолета могла принести больше дивидендов, чем утешение нескольких десятков асов ощущением почти полной неуязвимости в кабине реактивного истребителя. »
http://militera.lib.ru/research/isaev_av2/10.html